В Раменском округе открыт временный ковидный госпиталь
По поручению губернатора Московской области Андрея Воробьева в Раменском округе открыт крупнейший в регионе госпиталь для пациентов, больных коронавирусом.
17 ноября на базе торгового центра «Мой Молл» в д.Островцы открылся инфекционный госпиталь для пациентов с COVID-19. В учреждении разместилось 2124 койки, каждая из которых имеет кислородную поддержку.
На сегодняшний день, кислород — одна из первоочередных потребностей больных коронавирусом. Газификаторы с жизненно необходимым кислородом были заказаны в Санкт-Петербурге и в Германии. Первая уже доставлена и подключена, вторая на подходе. Этих запасов хватит на одновременное обеспечение всех 2,2 тысячи пациентов в течение трех суток. После чего газификаторы будут регулярно дозаправляться, поэтому дефицита в кислороде не возникнет.
Работает «Горячая линия» ковидного госпиталя в Островцах:
+7 498 732-80-60
Госпиталь имеет 17 инфекционных отделений, реанимацию на 57 мест, приемное отделение и свою лабораторию и внутрибольничную аптеку. Каждая палата, помимо индивидуально подведенного кислорода, оснащена кнопкой вызова медицинского персонала и рециркулятором «Дезар». К услугам пациентов санитарные комнаты и качественная навигация. В отделении реанимации за каждой койкой закреплен аппарат ИВЛ, монитор слежения за больным, шприцевой насос. Госпиталь рассчитан на пациентов со средней и тяжелой формой заболевания.
По словам Евгения Хромушина, заместителя председателя правительства Московской области, общий стандарт обеспеченности койко-местами в Подмосковье должен быть выполнен до начала декабря и составить 19 тысяч мест.
Вентиляция госпиталя оснащена бактерицидными лампами, поэтому воздух, который отводится из больницы, абсолютно безопасен для окружающих. 14 очищающих кассет гарантируют полное обеззараживание воздуха. Каждая ультрафиолетовая лампа рассчитана на восемь тысяч часов — этого времени хватит на несколько лет работы. Модульная конструкция системы вентиляции позволит, при необходимости, переместить ее в другую инфекционную больницу или отделение. Благодаря раздельной системе вентилирования, госпиталь может открываться по этажам, что дает запас времени по донабору персонала, в зависимости от наполняемости больничных мест. Главный врач Раменской ЦРБ Аркадий Коган и заведующая госпиталем, Екатерина Склярова, провели большую работу, чтобы укомплектовать штат. На сегодняшний день набрано 400 человек медицинского персонала и открыто порядка 200 вакансий, которые администрация больницы надеется закрыть в ближайшую неделю.
В госпитале установлена система ЕМИАС, которая позволяет вести медицинские карты пациентов в электронном виде, при этом бумажные носители сохраняются, хоть и в меньшем количестве.
Особую благодарность руководство больницы выразило всему медицинскому персоналу, Фонду капитального ремонта МО, организации «Мультисистема» и волонтерам ОНФ за их самоотверженную помощь. Эти две с половиной недели приходилось работать круглосуточно, и открытие стало возможным только благодаря неформальному отношению к работе и самоотверженности каждого участника процесса.
Первые пациенты стали поступать в госпиталь 17 ноября в 10 утра. Медицинский персонал, одетый в СИЗ, был готов не только принять пациентов, поступивших по скорой, но и оказать им всестороннюю помощь.
Аркадий Коган, главный врач Раменской ЦРБ:
— На данный момент в госпитале приступили к работе более 400 человек. Прием на работу как врачей, так и медсестер и санитаров продолжается. Думаю, что в течение недели штат госпиталя будет полностью укомплектован.
Евгений ХРОМУШИН, заместитель председателя правительства Московской области:
— Рециркуляторы «Дезар» установлены во всех помещениях госпиталя. Это необлучающие безопасные для человека лампы, которые дезинфицируют воздух. Также хотелось бы отметить, что мы обещали жителям близлежащих домов, что тот воздух, который будет выходить из перепрофилированного торгового центра, должен дополнительно бактерицидно очищаться. Мы обещание выполнили — в вытяжной вентиляции на четвертом этаже стоят дополнительные кассеты, которые гарантируют абсолютную безопасность.
Остановите халатность и попустительство в ковид-госпитале в Раменском
Остановите халатность и попустительство в ковид-госпитале в Раменском
17 ноября 2020 на территории Раменского района Московской области был открыт ковид-госпиталь на 2100 мест в недостроенном здании торгового центра «Мой Молл» в д. Островцы. С первого же дня в него начали доставлять пациентов, однако инфраструктура комплекса была не готова, помещения недостаточно вентилируются. Например, имели место случаи отключения подачи кислорода к койкам больных на 20 минут ночью 23.11.2020, что в купе с невентилируемым помещением привело к тяжелейшим страданиям людей, на грани потери сознания. Кроме того, отношения многих членов медицинского персонала к пациентам не просто халатное, а наплевательское, пациентам в тяжелом состоянии приходится ходить за врачами, чтобы получить положенное по закону лечение. Важно обратить внимание на то, что «ходить» для пациентов невыносимо больно. Многочисленные факты халатного отношения имели место во втором отделении. Не работают кнопки экстренного вызова медицинского персонала.
Все изложенные обстоятельства подтверждают отзывы пациентов Госпиталя Мой Молл, их родственников, размещенные по ссылке:
и нижеприведенном обращении родственницы одной из пациентов Госпиталя Мой Молл:
«25 ноября 2020 года осуществлен вызов скорой неотложной помощи по номеру телефона 112, моей бабушке, проживающей со мной с апреля 2019 года, в г. Раменское Московской области, в связи с высокой температурой тела. По прибытии, врач замерила давление, сатурацию, хрипы в легких при дыхании не зафиксировала, выписала рецепт, поставила жаропонижающее внутримышечно (в/м), рекомендовала вызвать участкового врача на дом на следующий день, и попробовать сначала вылечить бабушку без применения антибиотиков. Поставленное в/м лекарство подействовало, но через 4 часа температура вновь поднялась. Я попросила бабушку принять парацетамол, в соответствующей инструкции дозировке, температура снизилась, но утром вновь поднялась.
На следующий день, мы вызвали участкового дежурного врача на дом, по номеру телефона 88005505030. Во второй половине дня дежурный участковый врач прибыла. Посмотрела бабушку, также все вышеуказанные показатели были в норме, высокая температура сохранялась. Врач выписала рецепт, рекомендовала обращаться в скорую, если состояние ухудшится. Мной были приобретены все выписанные лекарства участкового врача и врача скорой помощи. Бабушка принимала выписанные участковым врачом лекарства, за исключением замененного Тромбоасс (1 т./1 раз в день) на Кардиомагнил (1 т./2 раза в день) из рецепта врача скорой помощи.
Тест ПЦР на SARS-Cov2 не был взят. Рекомендации принимать витамины и обильное питье, что мы и выполняли. Состояние моей бабушки ухудшалось.
В ночь на 30 ноября 2020 года мы вновь вызвали скорую помощь по номеру телефона 112, в связи с тем, что температура тела у бабушки повысилась до 39.4. Врач скорой замерила сатурацию, артериальное давление (АД), температуру, сделала ЭКГ. Сатурация 87-89%. ЭКГ, АД в норме. По телефонному звонку врачу скорой сообщили, что указанные врачом показатели являются основанием для госпитализации, также сообщили место госпитализации –– Госпиталь Мой Молл, находящийся в д. Островцы Московской области. Госпитализация без КТ легких.
С 30 ноября 2020 года по 23 декабря 2020 года моя бабушка, пациент Госпиталя Мой Молл, находилась на лечении во 2 отделении. Связь между родными была ежедневная, по мобильному телефону бабушки. 20 и 21 декабря пациенту Госпиталя Мой Молл какого-либо лечения не оказывалось, сотрудники Госпиталя обещали поставить капельницу, но медперсонал отказалась ставить капельницу, сообщив нашему родному человеку, что у нее «рыхлые вены». Мной была оставлена заявка на горячую линию 21.12.2020 с просьбой о принятии мер в лечении. Также, был запрос на установку катетера, ввиду уже значительного количества проведенных исследований, капельниц. Вечером 21 декабря 2020 года подошедший врач сказал бабушке, с ее слов: «Дышите кислородом больше, иначе попадете в реанимацию», так капельницу и не поставили. После непринятых мер по лечению за два дня состояние здоровья ухудшилось по показателям анализов. Результаты анализов нам не сообщались, только общее сведение –– улучшилось или ухудшилось. Вечером 22.12.2020 проведена диагностика –– КТ легких, со слов медперсонала поражение легких 90%. Под утро 23.12.2020, в палате поставили внутривенно антикоагулянты, через инфузомат, чтобы убрать образовавшиеся множественные микротромбы в легких. Когда ей необходимо было в туалет она позвонила мне, попросила меня связаться с медицинским персоналом, потому что при вызове на кнопку, никто не подходил долгое время. Подошли…сняли капельнцу, затем вновь поставили…И так весь день. Последний разговор с бабушкой у меня был перед сном, 23.12.2020.
С утра 24.12.2020 ни я, ни родные, уже не смогли дозвониться до бабушки. С этого дня ее телефон был отключен. Никакой связи с ней не было. Операторы Горячей линии Мой Молл, по номеру телефона +74987328060, «сухо» отвечали только первые два дня (24.12.2020 и 25.12.2020) про давление и сатурацию, в остальные дни –– про сатурацию, про то, что у них есть информация (через их внутреннюю программу) только о подключении к сипап/ИВЛ, общее состояние (среднее/тяжелое). Информация не всегда обновлялась утром и вечером. Для нас, родных, по телефонному звонку операторами, сообщалось, что бабушка ни к чему не подключена, дышит самостоятельно, состояние стабильное. Когда я спросила почему ее не переводят в палату, если она дышит самостоятельно, ответа не поступило. Оставлялись заявки на связь с реаниматологом, просьбы поговорить с бабушкой, хоть немного. Не было обратной связи. Никакой. Звонок операторам –– как звонок в пустоту.
28.12.2020 оставили обращение Главврачу Раменской ЦРБ с просьбой сообщить, что происходит в реанимации, почему нет никакой связи ни с бабушкой, ни с врачом-реаниматологом. Попросили, чтобы с нами связался врач-реаниматолог.
В этот же день, около четырех часов дня, на мой номер телефона поступил звонок с телефона Горячей линии Мой Молл, женщина агрессивно начала разговор, я попросила ее представиться, так как поняла, что абонент очень вспыльчивая персона, дабы не спровоцировать конфликт, я пыталась поддерживать разговор с ней на умеренных тонах. Заведующая реанимационным отделением Госпиталя Мой Молл сообщила, что принимает решение о переводе моей бабушки на сипап/ИВЛ, так как ее состояние ухудшается. Также, что мне нужно оставлять заявки операторам на связь с врачом-реаниматологом, для обратной связи. Мной была передана информация о том, что заявки оставлялись и обратной связи не было. Я спросила, возможно ли получить ее мобильный телефон, чтобы звонить в назначенное ею для меня время, чтобы узнавать о состоянии бабушки, –– поступил отказ. Поблагодарив ее за звонок, за то, что она взяла на контроль состояние бабушки, разговор был завершен.
Спустя некоторое время на мой номер телефона поступил звонок, мужчина представился, спросил, звонила ли мне заведующая. Мной было сообщено, что руководитель подразделения Госпиталя Мой Молл пообещала взять под контроль состояние бабушки. Я поинтересовалась, возможно ли перевести бабушку в другую больницу, необходимо ли мне обращаться в другую больницу для ее перевода (так как прочитала о возможности перевода на сайтах Интернета, в том числе, в отзывах других пострадавших в Госпитале Мой Молл), мне поступил ответ, что это осуществляется только по решению Минздрава, что в Госпитале окажут всю необходимую помощь.
Вечером этого же дня мы с родными пытались дозвониться до операторов Госпиталя Мой Молл по телефону Горячей линии. Никто нам не отвечал на звонки.
В первом часу ночи 29.12.2020 мне поступил звонок с телефона Горячей линии Мой Молл. Заведующая сообщила, что моя бабушка умерла в 8 вечера, через 4 часа после разговора об обещанном контроле за состоянием здоровья моей бабушки. На мной заданный вопрос: «Что Вы с ней сделали?», она ответила: «Лечили.».
…24 дня в стационаре – под присмотром врачей. Поддержка связи с родными через мобильную связь. Чем лечили, как лечили? Какие витамины давали –– «Один день сок, один день яблоко», –– со слов бабушки, это всё? Несколько раз оставляла заявки на Горячую линию для связи с врачами. Отсутствие связи у меня с лечащими врачами до 16 декабря 2020 года. Отсутствие информации для родственников о возможности передачи еды в Госпиталь Мой Молл. Запрет на передачу домашней еды, установленный в Госпитале Мой Молл. Диарея у бабушки от еды, предоставляемой в Госпитале Мой Молл, после чего у нее вовсе пропал аппетит. Далеко расположенный туалет, что не соответствует условиям пребывания в стационаре пожилых пациентов. Бабушка говорила, что пожилой женщине возле туалета стало плохо, что женщина упала и бабушка пыталась ей помочь подняться, но не смогла из-за слабости в теле, попросила ее подниматься аккуратно, придерживаясь за стену, где в это время был медицинский персонал? Капельницы неквалицированным персоналом, –– мне сообщала бабушка, что к ней подходила сотрудница медперсонала и сказала, что она санитарка и ее заставили идти ставить капельницу, что не с первого раза, и даже не со второго и не с третьего получилось поставить капельницу. С второй половины декабря 2020 года в разговоре с бабушкой я и мои родные начали замечать помутнение сознания при вдыхании кислорода через назальные канюли. Какой кислород? Откуда и с каким содержанием этот кислород поступал? …Почти 5 дней в реанимации, без связи, просто под назальными кислородными канюлями (как сообщили операторы горячей линии Госпиталя Мой Молл). В реанимации была ли вода, была ли еда, как была организована работа с поступившим в средне-тяжелом состоянии пациентом, в том числе санитарная?.
Ночью 29.12.2020 мы с родными прибыли в Госпиталь Мой Молл за вещами бабушки. В приемном покое было душно, в одном помещении находилось более 25 человек, не считая медицинского персонала в СИЗ, из них несколько человек лежали на койках вдоль стены, один человек возле пункта выдачи вещей, несколько людей были размещены на стульях, установленных в 4-5 ряда, два человека за ширмой на стульях. Пожилой женщине, в сидячем положении на стуле за ширмой, было совсем плохо, она с трудом дышала. Бабушка вышла из ширмы, я обратила на нее внимание, но никто из персонала к ней не подошел, она вернулась обратно. Я к ней подошла, спросила как она себя чувствует, на что бабушка ответила, что находится уже очень долго здесь и никто к ней не подходит, что ей плохо. Я просила персонал Госпиталя Мой Молл подойти, спросила неужели они не слышат, что человеку плохо, ведь ходят рядом –– один из персонала, оснащенный в СИЗ, ответил мне: «Нет, мне и не надо слышать», другой побежал за аппаратом и подошел к ней, предложил прилечь. Длительное ожидание выдачи вещей в пункте выдачи, в одном помещении с больными людьми.
Почему продолжают принимать пациентов в Госпитале Мой Молл, если существуют проблемы в размещении больных, в недостаточном количестве медицинских сотрудников, в том числе квалифицированных, для обеспечения качественного оказания медицинских услуг, недостаточной оснащенности аппаратами для КТ, сипап/ИВЛ? Почему принимают к размещению в одном помещении людей с положительными и отрицательными тестами ПЦР? Почему нас, родных людей, не информируют о возможности приобретения лекарственных средств, еды, неужели мы не смогли бы помочь?
Просим проверить факты и принять соответствующие меры по проверке Госпиталя Мой Молл на соответствие требованиям действующего законодательства Российской Федерации об охране здоровья граждан, по проверке качества и безопасности осуществляемой медицинской деятельности, в том числе, по проверке квалификации медицинского персонала, условий пребывания в Госпитале Мой Молл. Установить личности, допустившие халатное отношение к пациентам, в особенности в реанимационном отделении. Ведь Человека, даже в стабильно среднем, тяжелом состоянии, еще можно было вылечить, спасти от смерти. Неужели в Российской Федерации нельзя вылечить пневмонию, даже при отрицательном Анализе на Covid-19? Месяц моя Бабушка боролась за Жизнь! Почему такое отношение к пожилым людям? Пожилые люди –– те же беспомощные дети! Неужели они не имеют права на Жизнь?»
Рассказ о болезни от переболевшего коронавирусом в тяжелой форме. К чему быть готовым в ковидном госпитале
Мой COVID-19. Часть 2. Терапия
Когда считаешь себя здоровым человеком и не любишь ни лечения, ни обследований, ни анализов; когда в поликлинике бываешь раз в пять лет, только собирая справки, вдруг попасть в стационар – это шок, стресс и холодный душ. По крайней мере, полная неожиданность. Мир переворачивается в один момент.
Ты не только выпадаешь из рабочего ритма, невольно отстраняешься от звонков, встреч, намеченных планов. Ты выпадаешь из привычного быта, лишаешься мелких удобств, которые за их недоступностью начинают наращивать свою значимость. Ты начинаешь задумываться о своем здоровье и беспокоиться о здоровье близких.
В первой части я рассказал о своем пребывании в отделении реанимации Городской Клинической Больницы им.Виноградова. Честно признаюсь, что за время болезни ни разу у меня не возникла мысль, что я могу умереть. Возможно, в самые сложные моменты я спал. При переходе из реанимации в терапию я еще был зависим от аппарата, подающего кислород, но считал, что минут 15-20 без него обойтись смогу.
Меня предупредили, что сначала разместят временно в платной палате, на несколько часов, а потом переведут в обычную, когда освободится место.
Переезд занял не более десяти минут. Я оказался в двухместной палате, где спал, повернувшись к стене, мужчина лет шестидесяти. Сразу выдали вещи, в которых я поступил, чтобы одеться, так как привезли меня в терапевтическое отделение в одной простыни. Всё было упаковано в полиэтиленовый пакет, по этой причине, переодеться сразу не получилось. Напомню, все это время стояли жаркие летние дни. Когда я поступил в больницу, у меня была температура, и я довольно сильно потел. Влажная от пота одежда, пролежав более двух недель в жарком помещении в закрытом целлофановом пакете, стала непригодной для носки, её сразу же пришлось стирать. Это оказалось возможным, потому что каждая из палат была оснащена раковиной. После стирки я принял душ, так как в палате был душевой поддон и унитаз.
Пока я решал бытовые вопросы, проснулся сосед. Мы познакомились. Оказалось, что Сергей поступил вчера с коронавирусом, а сегодня у него день рождения. Мы едва разговорились, как пришла медсестра и дала мне команду переезжать уже на свое постоянное место.
В обычной палате помещается семь человек. На каждой кровати прикреплен листок формата А4 с фамилией, именем и отчеством больного. К каждой кровати подведен кислород, что меня приятно удивило. Видимо, так же было и в реанимации, но там это не бросалось в глаза. Здесь у каждого была своя тумбочка для личных вещей, с чем в реанимации были проблемы. Из неприятных открытий можно назвать отсутствие душа (не только в палате, но и в отделении) и невозможность проветривания: окна не отрывали, во-первых, потому что лежащие у окна боялись, что их продует, а во-вторых, потому что подоконники использовались ими для хранения личных вещей, вместо тумбочек. Был кондиционер, но без пульта, чтобы не включали, дабы не продуло.
В тот же вечер, как только я почувствовал в себе силы выйти в коридор, я отправился на поиски соседа из реанимации, Владимира. Он оказался неподалеку, в палате интенсивной терапии. На просьбу подселить меня к нему на свободную койку мне отказали, так как Владимира вот-вот самого должны были перевести на обычный режим, в обычную палату.
Тем не менее, встреча была теплой, мы были взаимно рады своему постепенному возвращению к привычной, не лежачей, жизни. Сразу скажу, и в дальнейшем съехаться у нас не получилось – оказались разные врачи, а больные распределялись по палатам, исходя из этого факта. Лечение в разных палатах не мешало нам встречаться в коридоре для совместных прогулок (их настоятельно советовали совершать для быстрейшего восстановления), а также для совместной дыхательной гимнастики. Гимнастику по методу оперной певицы и педагога Александры Стрельниковой советовали и мне, и Владимиру лечащие врачи, но ему, кроме того, кто-то отправил запись с упражнениями на WhatsApp.
Если Вы подумали, что в больнице все занимаются дыхательными упражнениями, то это не так. И ходить, и делать гимнастику рекомендуют всем, но вот выполняли такие рекомендации врачей совсем немногие. Гуляли по коридорам два-три человека, гимнастику делали сначала мы с Владимиром вдвоем. Потом к нам присоединился Андрей, мужчина лет двадцати семи. Он, оказывается, занимался этими упражнениями и до госпитализации. Так что он стал главным в нашей троице. Чуть позже присоединились еще два человека, один из которых мог заниматься только сидя. А вот зрителей и одобрений было много.
Моё восстановление шло достаточно быстро, может быть потому, что не менее трех километров (самое большое – 10,5) ежедневно проходил по больничным коридорам пешком. Чтобы придать своему хождению какой-то смысл, я решил считать пройденные метры. По плитке на полу легко было рассчитать длину коридора от двери до окна, получилось 30 метров. Туда и обратно – 60 метров. Для учета я взял сборники сканвордов, которых было много, но которыми никто не пользовался. Сделав круг 60 метров, я клал маленький сборник. Пройдя пять кругов, менял маленькие сборники на один большой, это 300 метров. Пять больших сборников, 1,5 км, снова менял на маленькие, которые складывал отдельно.
Возможно, это покажется ненужной подробностью, но в больничной обстановке именно такой подход оказался очень продуктивным, и в плане восстановления здоровья, и в плане придания смысла долго тянущимся одинаковым дням. Кстати, основной «пробег» у меня приходился на раннее утро, примерно с пяти до восьми часов, пока коридоры были пусты, пока в них было прохладно, а больные в большинстве своем еще спали. Иногда очень ранним утром мог себе позволить прикорнуть и персонал.
Вообще, можно сделать вывод, что в любой обстановке не стоит впадать в уныние. На этот счет есть хорошие слова, сказанные когда-то 26-м президентом США Теодором Рузвельтом: «Делай, что можешь, с тем, что у тебя есть, и там, где ты находишься».
Я уже написал, что в отделении душ был только в платных палатах. Толи это было сделано для стимулирования использования платных услуг, но, скорее, благодаря формальному отношению и непродуманности. Люди больше чем по две недели, в середине лета, сутками находясь в не особо проветриваемом помещении, не имели возможности принять душ, смыть пот, освежиться. На второй день своего пребывания в терапии я обратился к Сергею из платной палаты с просьбой пустить в душ Владимира, он находился в больнице уже около двадцати дней. Заодно я обмолвился и о себе. В итоге, Сергей позволил нам приходить к нему в душ ежедневно. Остальным больным, нашим соседям по палатам, оставалось только завидовать.
Кстати, как рассказал пациент платной палаты, пребывание в ней обходилось в 3000 рублей ежедневно. На вопрос, какие преимущества, кроме душа, платная палата дает перед остальными, Сергей ответил: «Покой и тишина, никто не мешает». Хотя, были еще моменты, о которых можно упомянуть. Во-первых, в платной палате стоял маленький холодильник, который позволял охлаждать воду. Во-вторых, что было важно во время чемпионата Европы по футболу, в платной палате был телевизор. Видимо, чтобы все чувствовали разницу, не то, что в других палатах, даже в холле больше телевизора не было.
Можно представить мой восторг, когда Сергей в день финала сказал мне: «С тебя бутылка, будем сегодня смотреть футбол по телевизору». До этого я, хотя и смотрел матчи по смартфону, как-то даже и не обратил внимание на телевизор. Видимо, потому что, как и у прочей техники в больнице, у него не было пульта, и он, видимо, долго не включался. Так что Сергею, действительно, нужно отдать должное не только за гостеприимство, но и за выдержку и настойчивость, проявленные при включении и настройке.
Выздоровление, до выписки, продлилось восемь дней. Когда я поделился с новыми знакомыми своим намерением написать статью о пребывании в госпитале, поступило много пожеланий, что я должен поставить на вид для улучшения качества лечения в дальнейшем.
К самому лечению претензий практически не было, за исключением того, что пульсоксиметры, показывающие уровень насыщения крови кислородом (что считалось одним из важных показателей восстановления), были только у врачей, которые делали обход два раза в сутки. Многим хотелось бы делать замеры чаще, и это можно было легко организовать. Второй момент – отсутствие таблеток, к лечению коронавируса не относящихся. Например, когда у одного из мужчин заболел живот, на его просьбу «дать какой-нибудь эспумизан», ему ответили, что такие лекарства не предусмотрены, хотя через пару часов нашли упаковку активированного угля.
Николай из 209-й палаты попросил рассказать о том, что у него только перед самой выпиской обнаружили повышенный уровень сахара в крови, и то, сделав замер по его просьбе. Хотя о возможном повышении этого показателя на фоне применения гормональных препаратов говорили часто.
Основные же пожелания касались не жизненно необходимых вещей, а уровня душевного комфорта, который для выздоровления не менее важен, чем лекарства. Во-первых, почему бы не поставить телевизор в холле? Нельзя в холле – почему бы не сделать что-то вроде Красного уголка? Возможно, в том же помещении, которое должно хорошо проветриваться, оборудовать небольшое пространство для физических упражнений. Дыхательную гимнастику, кстати, можно было бы проводить организованно. Второе, о чем мечтали многие – кулер с горячей водой, чтобы можно было пить чай по вечерам. Кормили нас в десять утра, в два часа дня и в шесть часов вечера, так что чай перед сном был бы не лишним. Ну и, третье, конечно же, душевая. Даже с одним душем на отделение больные бы разобрались, расписали бы очередь. В отсутствие душа, одним из пожеланий была влажная туалетная бумага.
Через четыре дня после моей выписки (кстати, уезжали мы из госпиталя одновременно с Владимиром на машине его дочери) ковидный госпиталь должен был вновь превратиться в стационар обычной больницы, об этом начал говорить персонал. Сказали, что выздоровевших отправят по домам, а больных из реанимации перевезут в один из центров, построенных именно для лечения коронавируса. Не знаю, как обстоят дела там, но надеюсь, что к просьбам и пожеланиям, высказанным в этой статье, прислушаются. Главное, что меня попросили донести – это желание больных видеть в нужный момент рядом с собой людей, работающих по призванию, не за деньги. Если персонал будет относиться к лечению каждого пациента, как к лечению родственника, будут в больницах и души, и кулеры, и кондиционеры. А вообще, всем, кто помог нам выздороветь, огромное спасибо. Пусть врачи, санитары, медсестры, работающие в красной зоне, будут здоровы.
