Фильм «Берегись автомобиля»: актеры и роли
Фильм «Берегись автомобиля» как в 1966 году, так и сейчас производит на зрителя исключительно положительное впечатление. В картине нашлось место и для чувствительного серийного угонщика машин, и для дисциплинированного следователя, который в свободное от поимки преступников время играет в народном театре.
Наличие таких выразительных главных героев подразумевало наличие не менее выразительных главных актеров. Поэтому неудивительно, что на главные роли были приглашены уже состоявшиеся звезды. Благодаря блестящему сценарию фразы из «Берегись автомобиля» разошлись на цитаты, а вальс композитора Андрея Петрова и сейчас приходит на ум при упоминании фильма.
Редакция 24СМИ рассказывает любителям комедийных лент о судьбе артистов картины, составив список с фотографиями.
Иннокентий Смоктуновский (1925-1994)
Один из центральных персонажей ленты — страховой агент Юрий Деточкин, который в свободное время ворует автомобили. Эта роль в фильме досталась актеру Иннокентию Смоктуновскому.
Несмотря на противозаконность действий, герой артиста вызывал у публики уважение, ведь заработанные деньги он пересылал в детские дома.
После выхода картины в свет артист продолжил сниматься в кино и играть в театре.
Олег Ефремов (1927-2000)
Роль следователя Максима Подберезовикова, пытавшегося поймать Деточкина, досталась актеру Олегу Ефремову.
Изначально режиссер ленты хотел, чтобы Ефремов перевоплотился в Робина Гуда из народа, но судьба внесла свои коррективы, и Олег стал представителем закона.
Съемки в «Берегись автомобиля» не только увеличили армию поклонников артиста, но и принесли ему множество новых предложений о работе.
Любовь Добржанская (1905-1980)
Имя актрисы Любови Добржанской было малоизвестно зрителям. В фильме она перевоплотилась в маму персонажа Иннокентия Смоктуновского.
После завершения съемок кинематографическая биография артистки пополнилась еще парой новых проектов. Среди них самым популярным стал фильм «Ирония судьбы, или С легким паром!», в котором коллегами Добржанской по съемочной площадке стали Юрий Яковлев и Лия Ахеджакова.
Ольга Аросева (1925-2013)
В отличие от Добржанской, актрису Ольгу Аросеву зритель уже знал по фильмам «Мы с вами где-то встречались» и «Гость с Кубани».
В картине Эльдара Рязанова артистка перевоплотилась в Любу — водителя троллейбуса, являющуюся также невестой Юрия Деточкина.
Затем кинематографическая копилка артистки пополнилась множеством работ, а в 1989 году Аросева стала участницей развлекательного шоу «Кабачок «13 стульев»».
Андрей Миронов (1941-1987)
Еще одно известное имя в составе актеров — Андрей Миронов. В фильме артист сыграл Диму Семицветова — владельца комиссионного магазина, иногда торгующего из-под прилавка.
Лента «Берегись автомобиля» стала точкой отсчета в череде звездных ролей советского мастера перевоплощений. После премьерного показа картины фильмография Миронова пополнилась десятком новых работ, среди которых многие («Бриллиантовая рука», «12 стульев») стали культовыми.
Татьяна Гаврилова (1939-2000)
Жену персонажа Андрея Миронова сыграла актриса Татьяна Гаврилова. Героиня артистки Инна — крайне склочная и шумная дама — вызывала у зрителей смешанные чувства.
В 70-х востребованность артистки пошла на спад. В этот закатный период самой запоминающейся работой Гавриловой стала роль преступницы Люсьен в фильме Василия Шукшина «Калина красная».
В конце 90-х Гавриловой присудили звание народной артистки РФ.
Анатолий Папанов (1922-1987)
Второстепенную роль подполковника в отставке — Семена Сокола-Кружкина, являющегося также тестем Семицветова, — исполнил актер Анатолий Папанов.
Зритель по сей день помнит этого артиста как контрабандиста Лелика из легендарной комедии «Бриллиантовая рука». Позже лицедей, хорошо зарекомендовавший себя у режиссеров, снялся в ряде культовых лент. Правда, в большинстве из них у Папанова были эпизодичные роли.
Евгений Евстигнеев (1926-1992)
Еще один великий артист — Евгений Евстигнеев — также был удостоен роли второго плана. В ленте он сыграл режиссера народного театра, на сцене которого выступали персонажи Ефремова и Смоктуновского.
После выхода в свет комедии Евгений в разы увеличил армию своих поклонников, снявшись в лентах «Семнадцать мгновений весны», «По семейным обстоятельствам», «Золотой теленок» и «Место встречи изменить нельзя».
Юрий Иванович Деточкин, человек и автомобиль
На это неделе «Искусство кино» при поддержке «Мосфильма» выпускает в повторный прокат комедию Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» в версии, прошедшей цифровую реставрацию. Специально к выходу фильма историки кино Станислав Дединский и Наталья Рябчикова подготовили сборник текстов, в деталях оживляющий историю и предысторию возникновения рязановского шедевра. Публикуем послесловие из нее, написанное составителями и подводящее итог их архивно-детективному расследованию.
Нея Зоркая назвала это «секретом», «озарением», «шедевром режиссуры»: «Одушевить машину и придать ей человеческий характер, да еще характер Смоктуновского, заставить железный ящик передавать все смены настроения, ту вибрацию души, которой славен актер». Она говорит об эпизоде погони в «Берегись автомобиля», о машине, как бы замещающей героя.
«В какой-то момент мы перестаем видеть лицо Смоктуновского за баранкой, все действие мчится на дальних планах. Но ведь это Деточкин перевоплотился в автомобиль! Это его нервная походка, это его отчаянные глаза, его гениальная изворотливость в рывках «Волги» под какие-то железные балки, в неожиданных виражах, прыжках, переходах на плавный ход, а особенно в непередаваемо смешном мгновении, когда автомобиль, притаившись под откосом шоссе, словно бы выжидает секунду, пока промчится мотоцикл погони, чтобы, поднатужившись, снова вынырнуть на гладкую полосу асфальта».
Деточкин — первый киборг советского кино? Или «Волга» — это наш собственный бэтмобиль (впервые появившийся на экране в том же 1966 году)? Но Юрий Иванович — не Бэтмен и не Робокоп, а скорее Терминатор Т-800, герой, к которому мы никак не можем отнестись совершенно однозначно. Хороший, но плохой. Отрицательный, но положительный. И именно такому герою полагается в русской традиции персональное средство передвижения. Берегись не автомобиля, но беспощадного катка русской печи, на которой ездит Иван-дурак.
Советский Союз — это поезд, мчащийся в коммунизм. От станции «Наш паровоз вперед летит» до полустанка «Постой, паровоз» через семафор «Остановился поезд» к тупику «Этот поезд в огне». Кстати, именно песню про паровоз, летящий в коммуну, запевает, вспоминая молодость, мама Деточкина. До рефрена «Папа купил автомобиль» Пугачевой еще далеко, песни и фильмы про частный транспорт, на котором честный советский человек может добраться до этой конечной точки, еще не написаны и не сняты.
Личные автомобили положительных героев советского кино 1930–50-х годов не запоминаются — разве что тот волшебный летающий, что несет героиню Любови Орловой, знатную текстильщицу, над строящейся Всесоюзной сельскохозяйственной выставкой в «Светлом пути» (1940). Зато от чичиковской тройки рукой подать до «Антилопы-Гну» Остапа Бендера и Ко. Любимые трикстеры и возмутители общественного спокойствия, яростные индивидуалисты — вот кто сидит за рулем, а Дядя Степа — в лучшем случае их постовой. Это вечная битва между «Машина не роскошь, а средство передвижения» и «Наши люди в булочную на такси не ездят». Как быть с советскими гражданами, которые попытаются добраться до коммунизма на собственной машине, система так и не разобралась.
Среди видов городского общественного транспорта, которые перечисляют авторы повести «Берегись автомобиля!», собственно, нет ее главного героя — того самого, которого следует опасаться. «Автобусы, велосипеды, верблюды, грузовики, дороги канатные, коляски детские, коляски инвалидные, лифты, лошади, метро, мопеды, мотоциклы, мотоциклы с коляской, мотороллеры, олени северные, ослы, поливочные машины, речные трамваи, собаки ездовые, такси, троллейбусы, фуникулеры, хождение пешком»: мир городского транспорта, согласно Брагинскому и Рязанову, «бесконечно разнообразен», но места личному автомобилю в нем нет. Как нет и какой-либо инфраструктуры для его обслуживания. Авторы повести «Берегись автомобиля!» подчеркивают: автомобилист «всегда виноват, даже тогда, когда он прав».
В советских городах нет автомоек, но есть штраф за грязный автомобиль. Есть бесконечные технические проблемы, но нет магазинов автозапчастей и нормальных автомастерских. Даже страховки от угона — и той нет! Но есть воры, которые грозят умыкнуть не столько саму машину, сколько все, что плохо прикручено: «Создатели «Победы», например, почему-то не удосужились поставить на нее боковые зеркала, — вспоминал Эльдар Рязанов о собственном опыте советского автомобилиста. — Приобрести их можно было только за границей. И их немедленно отламывали! На любой самой короткой остановке, будь то у магазина, аптеки, почты, надо было отверткой отвинчивать зеркало. А потом привинчивать обратно. Это много позже они стали крепиться на салазках. Я поэтому второе зеркало на «Победу» не ставил. А еще крали дворники. Это было ужасно! Зимой или в дождь надо было ложиться на грязный капот, чтобы снять оба дворника. В продаже тогда ничего не было, и комплект щеток стеклоочистителя считался среди автомобилистов роскошным подарком».
Японский замок, который с гордостью демонстрирует Семицветов страховому агенту, — лишь один из бесчисленных вариантов, указанных в списке средств защиты: «Тут и тайные реле, и прерыватели, и замки с алгебраическим шифром, и фантастические запоры на руле, похожие на ракетные установки. И только некоторые любители-консерваторы ставят на дверцы машин дедовские амбарные замки». Все что угодно, кроме самого надежного: возможность добровольно застраховать свое транспортное средство от хищения или угона у автовладельцев СССР появится лишь в 1969 году.
Уже в первой половине 1960-х годов Рязанов пунктиром наметит темы и мотивы своих будущих фильмов на 30 лет вперед. Грубая официантка Клава из «Дайте жалобную книгу» (1964), за которую «замуж не идут», в 1982 году «получит» целый фильм — «Вокзал для двоих». Автомобильные трюки, выполненные на съемках «Берегись автомобиля», станут зрелищной основой «Невероятных приключений итальянцев в России» (1973). А проблемы членов гаражного кооператива «Фауна», отраженные в фильме «Гараж» (1979), были нащупаны уже в первых версиях сценария «Угнали машину». Один из ухажеров сестры Деточкина — несчастливый обладатель «Запорожца»: «Для того чтобы встретить Люсю, Сергей встал сегодня в пять часов утра. Тремя видами транспорта он добирался до своего гаража! Зато теперь он везет свою любимую на работу, хотя до их завода идти пешком десять минут…»
Стенограммы заседаний художественных советов «Мосфильма» подтверждают, что авторы сценария «Берегись автомобиля» хорошо знали, о чем писали. На момент съемок фильма Рязанов и Брагинский уже умели водить и владели автомобилями. Да и почти весь актерский состав их фильма — тоже без пяти минут автомобилисты. Смоктуновский получил первые уроки вождения прямо на съемочной площадке. Миронов попал в первое ДТП как раз во время съемок в 1965 году: врезался в торговые ряды на Зацепском рынке, где снимали эпизод с торговлей клубникой Сокол-Кружкиным. Ефремов заинтересовался ролью Деточкина не без задней мысли: «Меня еще соблазняло и то, что Деточкин в картине водит машину, он шофер. Значит, снимаясь в этом фильме, я заработаю деньги на машину, научусь ее водить и получу права (другого времени мне все равно не найти)», — вспоминал актер. У них не было оснований сомневаться, что рано или поздно они получат желанное: деятели культуры и науки, генералы и космонавты могли рассчитывать за свои заслуги перед обществом на персональный автомобиль или на право внеочередной его покупки на юбилей (как, например, Анатолий Папанов в 1982 году, когда ему исполнилось 60 лет).
К сожалению, этот фильм Рязанова так и не дал ответа на сакраментальный вопрос: как же обычному человеку заработать честным способом на автомобиль стоимостью 5500 рублей? Саркастический ответ прозвучит в следующей ленте режиссера «Зигзаг удачи»: надо купить облигацию трехпроцентного займа, которая каким-то чудом принесет выигрыш 10 000 рублей. Если бы этот текст писали Брагинский и Рязанов, то наверняка бы вставили ремарку «смех в зале».
Такой вариант восстановления социальной справедливости, конечно, вряд ли мог бы устроить Юрия Ивановича Деточкина. Открытый оптимистичный финал «Берегись автомобиля» на самом деле не сулил ничего хорошего никому: моральная двойственность фигуры Деточкина, с которой никак не могли справиться редакторы «Мосфильма» и Госкино, была лишь предвестием постсоветской «проверки на дорогах». В новой России таким же представителем новой парадоксальной морали станет Данила Багров — киллер с кодексом чести, уже не Робин Гуд, а Вильгельм Телль, не Гамлет, а Макбет.
Рязанов считал, что Леонид Куравлев в роли Деточкина превратит «Берегись автомобиля» в историю о «мстителе с Красной Пресни», и возражал членам художественных советов, которые навязывали ему этого актера. Оно и понятно: мститель — драматургически завершенная фигура, персонаж, который должен успешно выполнить свою миссию, рассчитаться с обидчиками-клавдиями и сойти со сцены: Гамлета, доживающего свои дни на пенсии на побережье Средиземного моря, не смог бы выдумать даже Том Стоппард. А Юрий Иванович Деточкин в исполнении Смоктуновского — абсолютно иррациональный персонаж, который не способен контролировать свои внутренние импульсы. Человек с «легким сдвигом мозгов», как описывал его Рязанов. Не делающий различий в чинах Великий инквизитор, который берет на карандаш даже радушного южанина, угощавшего его черешней. Этот персонаж не сойдет со сцены своего самодеятельного театра никогда.
Потому-то и не рада возвращению Деточкина в финале фильма Люба. Она-то хорошо знает, что его не сможет остановить или изменить никакая тюрьма: Деточкин сомневается лишь насчет своих методов и права подменять собой государство в условиях абсолютного бессилия правоохранительных органов (заглохший мотоцикл автодорожного инспектора — самое яркое, но далеко не единственное тому свидетельство). Но насчет «проходимцев и жуликов» никаких сомнений быть не может: у него все ходы записаны. На фабрике по производству несправедливости, в которую превратился окружающий мир, у Юрия Деточкина никогда не будет простоя. В одной из версий сценария главный герой сетует на то, что «дачу не уведешь, у нее колес нету, вот я и занимаюсь машинами…»
Можно подумать, будто к финалу фильма Акела промахнулся и случайно украл машину у честного академика: «Эта машина Стелькина — а он взяточник!» Но поначалу Стелькину (на его роль рассматривался актер Илья Рутберг), который в режиссерском сценарии «Берегись автомобиля» приходит с жалобой в милицию, не верит даже Подберезовиков.
— Ваша профессия? — спросил следователь, явно находясь под влиянием идей Деточкина.
— Какое это имеет значение?
— Я доктор физико-математических наук. Руковожу лабораторией.
— А на самом деле? — машинально переспросил Максим
— Вообще я шпион Уругвая. А что, это так заметно?
Но так ли уж ошибался Деточкин и обманывался Подберезовиков? То, что в 1965 году казалось нонсенсом, спустя 15 лет стало рядовым сюжетом уровня «Фитиля». В 1979 году в фильме «Пена» — экранизации широко известной в свое время одноименной комедии Сергея Михалкова — выводились на чистую воду липовые ученые, обладатели подложных диссертаций. По сюжету фильма органы прокуратуры разоблачали группу предприимчивых людей, которые, как рассказывал герой Евгения Стеблова, «фабриковали диссертации для лиц, желающих получить ученую степень без каких-либо на то оснований». Примечательно, что главную роль — заказчика подобной услуги, директора некоего крупного советского учреждения Павла Павловича Махонина — играл Анатолий Папанов, для которого эта роль стала чуть ли не последней в галерее ярких портретов советских жуликов, проходимцев и негодяев.
Сатирические кинофельетоны 1960–70-х годов сегодня проговариваются задним числом, а современные параллели с ними напрашиваются сами собой. На чем бы Деточкин специализировался в наши дни? На поиске владельцев счетов в офшорах? Мог бы он при столкновении с очередной несправедливостью воскликнуть: «Вот скажи мне, Дима Семицветов, в чем сила? Разве в деньгах? У тебя много денег, и чего? Я вот думаю, что сила в правде: у кого правда, тот и сильней! Вот ты обманул кого-то, денег нажил, и чего — ты сильней стал? Нет, не стал, потому что правды за тобой нету! А тот, кого обманул, за ним правда! Значит, он сильней!» Впрочем, Деточкин вопросов не задавал, он, как и Данила Багров, действовал.
Почему «Берегись автомобиля» сегодня можно выпустить в повторный прокат, но нельзя переснять, как это уже произошло с другим фильмом Рязанова — «Ирония судьбы»? Не только потому, что при смене исполнителей главных ролей образы героев потеряют убедительность, а смысл фильма, заложенный авторами сценария, будет выхолощен до фарса об очередном городском сумасшедшем. В современном Голливуде набирает популярность амбивалентность героев, и вот уже не про Бэтмена снимают фильмы, а про Джокера, не про далматинцев, а про даму, которая рано или поздно пустит их на пальто. Скорей уж мы увидим фильм про Диму Семицветова, но в прокате он, вне всяких сомнений, провалится: стремительно левеющему миру нужен Деточкин, а не еще одна история про селф-мейд-мена. «I’ll be back» (Я вернусь), — говорит Терминатор в фильме Джеймса Кэмерона. «Я вернулся», — повторяет Деточкин при возвращении из очередной командировки. Если вы его не видите, это не значит, что он исчез. Скорее всего, Деточкин уже где-то рядом.
Рязанов никогда не скрывал, что создал вместе с Брагинским современную сказку: «Драматург В. Григорьев (автор сценария «Три дня Виктора Чернышова») предложил нам, — вспоминал режиссер, — при публикации повести «Берегись автомобиля» написать наверху «Русская народная сказка». В народе всегда живет идея добра и справедливости». Пессимизм, который с годами все сильнее прогрессировал в фильмах Рязанова, достигнув высшей точки в его последней картине «Андерсен. Жизнь без любви» (2006), берет свое начало именно там, в Деточкино, где авторы впервые утирают слезы обиженным. «Нам приходится слышать, что наши картины порой напоминают святочный рассказ, грешат утешительством, — оправдывался Рязанов. — Мы от этого не отказываемся. Что ж, и утешать человека хочется. А лучше сказать — помогать. Вообще думаем, что искусство должно помогать человеку слабому, сильный ведь и сам себе помогает, не правда ли?»
Капканы жизни: «Берегись автомобиля» Эльдара Рязанова
8 июля в повторный прокат выходит фильм Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля». Даниил Ляхович размышляет о связи картины с идеей «общества спектакля» и приходит к выводу, что честный советский человек может выжить среди жуликов, лишь став пародией на них.
Ведь в беге собственном оно не виновато
В 60-е годы французский философ Ги Дебор формулирует концепцию «общества спектакля». Согласно ей, главная ценность современного социума — демонстративность, умение произвести впечатление. Все люди в таком обществе становятся актерами коллективного театра, а покупка товаров по степени важности сопоставима с религиозным культом.
Эльдар Рязанов вряд ли мог знать об этих идеях, работая над фильмом «Берегись автомобиля». Но чуткий режиссер тем и прекрасен, что через конкретные образы выражает дух времени. К 1966 году — закату оттепели — у многих возникло горькое разочарование в идеалах эпохи. Наступил момент, когда «уметь жить», то есть быть сытым и довольным, стало важнее, чем «уметь чувствовать», то есть быть честным и открытым миру. Именно этот перелом фиксирует Рязанов в своей картине.
Режиссер с первых кадров фильма задает ироничную дистанцию, используя образ рассказчика (Юрий Яковлев). Рязанов говорил, что снимал «Берегись автомобиля» как современную сказку, но мир этой сказки — нарочитый и искаженный. «Жуликоватое время» из стихотворения Мандельштама — точнейшая характеристика 60-х в версии Рязанова. «Берегись автомобиля» расправляется с двойными стандартами эпохи и привычкой советского человека исполнять заранее известные роли. В том числе роли борцов за справедливость, какую играет главный герой Юрий Деточкин (Иннокентий Смоктуновский).
Как и в предыдущей рязановской картине «Дайте жалобную книгу» (1965), здесь есть жулики — преимущественно работники торговли. Эта сфера — эмблема советского лицемерия. В ней существует открытое разделение на «своих» и «чужих», привилегированных и простых. Первым, как героине Галины Волчек, доступны немецкие магнитофоны и итальянские очки; вторым, лишенным «волосатых лап», остается довольствоваться отечественной продукцией.
Ну а вершина этого советского товарного рая — конечно, машина. Как замечает рассказчик, «каждый, у кого нет машины, мечтает ее купить, а каждый, у кого есть машина, мечтает ее продать». Если мечта обладать сравнительно безопасна, то само обладание счастья не приносит. Лишь кратковременное удовлетворение. Все по Ги Дебору.
Автомобиль — воплощенная потребительская мечта 60-х — становится источником бед для большинства персонажей. У бывшего интеллигента Димы Семицветова (Андрей Миронов), променявшего высшее образование на более выгодные занятия спекуляцией, Деточкин трижды Число «три» в этом сюжете подтверждает идею о сказочной природе автомобиля: для Деточкина машина Семицветова — заколдованный объект. Угнав машину и продав ее пастору, герой символически снимает проклятие, очищает воровство Семицветова. пытается угнать машину, да и для самого хозяина заботиться о личном транспорте — дело не из легких. Герою Миронова приходится то доставать японский замок, то хлопотать насчет гаража, то не спать ночами из-за страха, что украдут В этой связи вспоминается «Песня автозавистника» Высоцкого, где герой, желающий купить машину, говорит о себе так: «Недосыпал, недоедал, пил только чай». То есть приобретение автомобиля для советского человека сопряжено с самоограничением. Можно сказать, что на символическом уровне автомобиль для советского человека — это аналог шинели Акакия Акакиевича.. В общем, изобретательный квест по извилистым потребительским тропам в поисках воображаемой радости.
Для Деточкина машина — в прямом и переносном смысле слова — капкан. Он, словно «волк в овечьей шкуре», попадает в ловушку, установленную Семицветовым для защиты от грабителей. По его следу идет сыщик Подберезовиков (Олег Ефремов). Наконец, Гамлет, которого герой Смоктуновского Это удвоение иронии, ведь незадолго до съемок у Рязанова Смоктуновский играл Гамлета в фильме Козинцева. играет в спектакле народного театра, углубляет эту метафору, ведь в одном из центральных эпизодов трагедии Шекспира Гамлет ставит пьесу «Ловушка», чтобы вывести на чистую воду братоубийцу Клавдия.
Теперь кажется, что рязановский шедевр — пародия на детективный сюжет шекспировской трагедии, только снятый в антураже Москвы 60-х. Но там, где у Шекспира трагедия ума, у Рязанова — трагикомедия нравов, в которой одно воровство порождает другое, а ложь и бессилие советской системы отравляют поведение честных людей вроде Деточкина, вынужденного лгать близким о своих «командировках».
Наконец, герой Смоктуновского — не просто честный человек, а образ-миф, персонаж легенды (достоверных сведений о человеке, угонявшем машины у жуликов, авторы сценария не нашли). Он — заложник расхожих литературных героев — ролевых моделей. Его «настоящая еврейская» мама готовит луковый суп по рецепту Дюма, на месте преступления герой забывает томик Шекспира, а его поведение — причудливая смесь Чацкого (это предыдущая роль Деточкина в народном театре), Мышкина и Дон Кихота. На личность Деточкина наслаивается книжная мифология, а роль народного мстителя смыкается с театральным амплуа правдоискателя, будто он спустился с высот мировой драматургии в воровато-жадноватый мир советских обывателей.
В театральной логике живет и следователь Подберезовиков, играющий в спектакле Лаэрта: в его кабинете висит портрет Станиславского, преступников он ищет, используя учение режиссера о сверхзадаче. И спектакль в фильме присутствует не только буквально. Преступление и наказание Деточкина и его «жертв» оказывается постановкой с заранее определенными ролями. Кажется, что весь мир фильма — это народный шекспировский театр, а люди в нем — пародии на обмельчавшие к концу оттепели идеалы революции.
Если в публичном, «театральном» пространстве герои намертво держатся своих социальных амплуа, то в личных отношениях все иначе. Умный и холодный Подберезовиков становится добросердечным другом Деточкина, снимает свою социальную маску, когда тот признается в преступлениях. Явка с повинной Деточкина происходит в подвальной пивной: чтобы сорвать маски, приходится принять на грудь. Это во всех смыслах горькая формула русской культуры от Эльдара Рязанова.
Искренность заглядывает и в сердце Семицветова, который в частном пространстве — на даче — переживает из-за невозможности «жить свободно» из-за социума, принуждающего человека к лицемерию. Но, когда он попадает в публичное и регламентированное пространство — в зал суда, то вдруг начинает говорить высокими словами о святой Конституции. В действительности свята для него лишь триада машина — квартира — дача, но, чтобы выжить в системе, нужно точно знать границы приватного и публичного.
Кажется, что Деточкину эти рамки неведомы, хотя на самом деле он ведет себя так же, как и проходимцы-спекулянты, становясь вором. Комизм заключается в том, что именно Деточкин доводит эту тотальность лжи до абсурда: утром он скромный страховой агент, а ночью — народный мститель, творец справедливости. «Маленький человек» 60-х, вырастающий едва ли не в князя Мышкина, «положительно прекрасного человека».
Несмотря на встроенность в «общество спектакля», Деточкин парадоксальным образом остается цельной личностью. О цельной натуре Деточкина-Смокнутовского говорил Рязанов, объясняя выбор актера на главную роль. Прочие персонажи — заложники предписанных коллективом ролей. «Не отделяйтесь от коллектива», — призывает Семицветов гостей на вечеринке, напоминая о принудительном коллективизме как советской версии общества спектакля. Но роль Деточкина порождена им изнутри и полностью соответствует его природе, органике.
В конце концов главный герой ошибается сам, ограбив честного человека. Идеала нет, но в этом несовершенстве заключена прелесть жизни. Поэтому «Берегись автомобиля» — смешной, страшный и горький фильм о том, что каждый обязан играть по правилам спекаткля. Даже если ты — Гамлет, Деточкин и Смоктуновский в одном лице.
